Последние полвека под угрозами энергетической безопасности было принято понимать бойкоты OPEC, блокировку Ормузского пролива для нефтяных танкеров или возможность прекращения российских поставок газа по европейской газотранспортной сети. Однако сегодня многое изменилось. В настоящий момент наибольшую актуальность приобрели вопросы обеспечения энергетической безопасности отдельных стран… Наибольшую угрозу в новых, изменившихся условиях несет проникновение в электронные системы со стороны злоумышленников (террористов или спонсируемых государством специалистов по компьютерным технологиям), влекущее за собой сбой в работе энергетических систем или полное их уничтожение. Данная угроза начинает оказывать воздействие на государственную политику, что не может не сказаться на общемировом развитии энергетики.

Изменение представлений об энергетической безопасности происходит под влиянием двух факторов. Во-первых, утратил свое значение объем запасов энергоносителей. Сегодня мы имеем дело скорее с дефицитом спроса, причем данная ситуация усугубляется тем, что Северная Америка достигла фактической самообеспеченности. Структуры торговых связей видоизменились таким образом, что США в настоящее время может поставлять нефть в Венесуэлу и газ для нефтехимической промышленности Великобритании через НПЗ Грейнджмут.

Поставщики вынуждены бороться за рынки сбыта и лишены возможности угрожать прекращением транспортировки энергоносителей. Даже в периоды политической напряженности поставки газа в Европу не прекращались. Второй фактор — это растущая обеспокоенность, вызванная планами Китая по осуществлению инвестиций в ключевые объекты национальных инфраструктур во многих регионах мира. Большинство из предлагаемых инвестиционных программ не несут угрозы для безопасности и призваны обеспечить долгосрочную доходность для китайского капитала.

Однако некоторые программы затрагивают стратегические инфраструктурные объекты — факт, вызывающий значительные опасения, особенно в связи с тем, что такие программы не предусматривают аналогичной степени доступа к стратегическим объектам Китая для партнеров.

Месяц назад, после того как правительство Великобритании одобрило проект реализации АЭС Хинкли-Пойнт, для контроля будущих иностранных инвесторов была представлена новая система проверки безопасности. При этом использовалась формулировка, что «существующие правовые полномочия и создание новой правовой основы будут означать, что правительство может вмешаться в продажу пакета акций компании EDF (Electricite de France SA) после ввода Хинкли в эксплуатацию… после реализации проекта Британское правительство будет принимать особое участие во всех будущих новых проектах по строительству АЭС. Такое участие будет предполагать невозможность продажи крупных пакетов акций без ведома или согласия правительства... Будут пересмотрены подходы правительства к владению и управлению критической инфраструктурой с целью обеспечить всестороннюю оценку всех последствий иностранного владения на предмет соответствия целям национальной безопасности...»

Введение новой системы проверки — поражение для сторонников тотальной глобализации и напоминание о том, что национальная безопасность остается первостепенной задачей.

Великобритания — не единственная страна, которая предприняла этот шаг. В США давно уже действуют правила Комитета по иностранным инвестициям США, предполагающие возможность политического вето на предлагаемые сделки, если те угрожают национальной безопасности. В 2005 году комитет заблокировал сделку по приобретению корпорации Unocal китайской компанией CNOOC, в результате чего правление Unocal было вынуждено принять менее выгодное предложение о приобретении. В 2014 году во Франции принят закон, предоставивший правительству широкие полномочия по ограничению иностранных инвестиций в ключевые секторы экономики, в том числе телекоммуникации, транспорт, водоснабжение и энергетику.

Австралия в этом году отказалась от продажи крупных энергетических активов в Новом Южном Уэльсе консорциуму, который возглавляет Государственная электросетевая корпорация Китая. Поводом для решения послужило то, что стратегический порт Дарвина (Северные территории) оказался предоставленным в аренду Китаю без консультации с федеральным правительством.

Год назад Великобритания отклонила предложение российских инвесторов о приобретении нефтегазовых месторождений в Северном море. Законность этого вопроса проверить не удалось, поскольку инвестиционные планы были аннулированы, однако принятое Великобританией решение имело большой символический смысл… Великобритания укрепляет свой новый подход принципом «золотой акции». Это понятие, появившееся на заре приватизации в 1980-е годы, обозначает право государства на принятие окончательного решения по продаже некоторых активов. В краткосрочной перспективе это право действует и в отношении Китая, позволяя предотвратить риск того, что слабые в финансовом отношении компании типа EDF на фоне эскалации своих долговых проблем будут распродавать активы с целью получения краткосрочной прибыли.

Национальные системы проверки безопасности являются гибкими, а не абсолютными. Процессы проверки существуют, однако сами представления о возможных рисках являются субъективными. Результаты проверок могут различаться в зависимости от того, кто находится у власти, а также меняться с течением времени. Отношения между странами не статичны. Прекрасным тому примером является Япония, которая за последние полвека завоевала высочайшую степень доверия к себе со стороны международного сообщества, казавшуюся немыслимой 70 лет назад. Возможно, через десять лет Пекин, который в ходе президентских дебатов был назван Хиллари Клинтон одной из угроз для безопасности и основным источником хакерских атак, спонсируемых правительством, превратится в ключевого союзника в борьбе против исламского терроризма. Но в случае возникновения реальной напряженности, например, в нестабильных отношениях между Китаем и его соседями в Южно-Китайском море, или при дальнейшем бездействии китайского правительства в отношении кибератак — на инвестиции будет наложено вето, несмотря на риск ответных мер…

Для мирового энергетического сектора и участвующих в нем стран важно то, что в этой отрасли глобализацию будут регулировать соображения безопасности. Рыночные и экономические факторы здесь уступают место интересам государства и политике.

Разумеется, в этой борьбе будут и проигравшие. Сейчас российский «Росатом», одна из лучших ядерных компаний в мире с эффективными и относительно недорогими технологиями, не имеет возможности работать в большинстве стран Западной Европы или США из-за напряженности, возникшей в их отношениях с Москвой… А страны, снискавшие к себе международное доверие, такие как Корея и Япония, успешно пройдут тест британской национальной системы безопасности, как и аналогичные тесты в любой другой стране мира. Для некоторых западных компаний подобный процесс обеспечивает определенную степень защиты от внешней конкуренции. Кроме того, возможно привлекать в качестве посредников международные компании, готовые поглотить риски по проектам. Такую роль приняла на себя, например, компания Shell, ставшая соучредителем проекта «Северный поток — 2» по поставке газа из России в Западную Европу…

(Цит. по Financial Times)